В раннем детстве меня возили, как это в те годы это было принято называть, «на Юг». Этим Югом для меня был небольшой поселок на берегу Черного моря недалеко от Сухуми. Там мои родители снимали комнату, всегда у одних и тех же хозяев, работавших в соседнем доме отдыха.

Экскурсоводом в этом доме отдыха работал дядя Костя, - пожилой тучный грек, с неизменным полотенцем на плече. Как говорил сам дядя Костя, полотенце было для него талисманом. За время родительского отпуска, - тогда у многих отпуск продолжался около месяца, - я подружился с дядей Костей и он часто брал меня на экскурсии.

Однажды, когда где-то на территории дома отдыха я играл с местными детьми, ко мне подошел высокий худой старик и, назвав меня по имени, спросил, где можно найти Константина и назвал фамилию дяди Кости. То, что этот человек назвал меня по имени, было удивительно, - я никогда раньше не встречал его. Позже, я узнал, что высокий худой старик был братом дяди Кости. Когда-то он был насельником Ново-Афонского монастыря, а после ликвидации монастыря, остался там жить и работал в нем, кажется, сторожем. Больше я его никогда не видел.

В старших классах школы я уже не ездил с родителями на Юг. Мне казалось, что там обо мне уже никто и не помнит. Но вот однажды, моя мама, вернувшись из тех мест, сообщила, что дяди Кости не стало. Надо сказать, что брат дяди Кости умер за несколько лет до него. Незадолго до своей кончины дядя Костя принес нашим хозяевам, старую пожелтевшую папку с бумагами, оставшимися у него после смерти брата, и попросил передать ее мне.

Конечно же, как только мама передала мне эту папку, я сразу же начал исследовать ее содержимое. Там были фотографии и открытки с видами старого, еще дореволюционного Сухуми, была там и открытка с видом замерзшего Черного моря в районе Одессы. Там же лежал пожелтевший от времени листок, на котором каллиграфическим почерком было что-то написано по-гречески.

Уже будучи студентом, я попросил знакомого киприота, учившегося на соседнем факультете, перевести этот текст. Перевод оказался непростым, поскольку приходилось искать переводы слов, давно вышедших из употребления. Сейчас я уже не помню, сколько дней или недель работали мы над текстом. Одно место мы так и не смогли перевести, точнее, понять его смысл. Немного позже я остановлюсь на этом месте подробнее.

Начинался текст рассказом об Андронике, - послушнике одного из греческих монастырей, жившем в нем на рубеже XIX и XX веков. Андроник, отличавшийся праведным образом жизни, составил пророчество о судьбе Земли Северной. Вот это пророчество.

«Народы Земли Северной получили себе правителя неправедного и богомерзкого, многоженца и мужеложника, построившего себе дворцы и окружившего себя сонмом сатрапов своих, прислужников Сатаны. В жилах его

Были среди царей Земли Северной и лживые и жестокие, но правитель сей превзошел всех предшествующих в коварстве своем. Множество невинных и праведных было погублено им.

Освобождение Земли Северной от пут его будет совершено по воле Божией, когда лучшая часть народа Земли Северной отвернется [полностью] от мерзости, исходящей от правителя сего».

То, что Земля Северная – это Россия, было для меня почти очевидным. Неясным оставалось, о ком из прошлых, настоящих, или будущих правителей шла речь. Я был почти уверен в том, что автор пророчества должен был дать ключ к разгадке. Мне казалось, что неясное слово , обозначающее определенный медицинский термин, возможно, являлось тем самым ключом. Несмотря, на неясность, я решил опубликовать перевод пророчества. Я предполал, что кто-нибудь из читателей найдет разгадку.

Вскоре после публикации этого пророчества и рассылки текста друзьям, мне позвонил мой старый школьный приятель и сказал, что у меня наметились признаки старческого слабоумия. «Перевод этого слова, - продолжал он тоном учителя, - не составляет никакого труда, нужно лишь воспользоваться каким-либо словарем». Он привел пример translate.Google.com, который немедленно выдает для греческого единственное значение — ботулизм.

Конечно, я пытался оправдаться, говорил, что это значение я знал и раньше, что мне хотелось найти какой-то более подходящий перевод этого слова, но друг был непреклонен: «Ботулизм – именно то значение, которое требуется по смыслу. Смотри, ботулизм – это яд; значит, в жилах этого правителя течет яд» – категорично завершил он наш разговор.

Я не стал с ним спорить, но чувство несоразмерности «ботулизма» всему остальному тексту было очевидным. Почему автору потребовалось это странное слово? Ведь в греческом для обозначения яда есть другое, значительно более распространенное – . В тексте пророчества последнее слово звучало бы значительно гармоничнее. Кроме того, мы так и не приблизились к разрешению нашей проблемы, о ком из правителей идет речь в пророчестве.

История с неясным словом получила неожиданное завершение. Вскоре после звонка моего друга, я получил письмо от незнакомого мне адресата. В письме говорилось, что смысл слова становится ясным, после выхода на сайт http://www.botox.com

Чудо свершилось! Я понял, кто этот правитель! На первой же страничке этого сайта значилось: препарат Botox® представляет собой onaBOTULINUMtoxinA.