Общество «Мемориал»

Да, не повезло некоторым не очень древним городам: градообразующими для них стали предприятия, построенные силами заключенных сталинских лагерей. А вся страна? Разве не ГУЛАГ стал государствообразующей системой. Основой всего. Ведь принудительный труд был краеугольным камнем советской экономики. И в масштабах страны ГУЛАГ — лишь внутренняя зона, своего рода «зона усиленного режима», где принуждение и притеснения били через край. А «на воле» — разве была воля? Паспортные ограничения, рабское прикрепление к колхозам и предприятиям при Сталине и преследования за уклонение от «общественно полезного труда» при Хрущеве, Брежневе и пр. Вот так и жили: кто в зоне побольше, кто в зоне поменьше…

А вот теперь всё забыли. В 2008 г. бывшего начальника Воркутинского угольного комбината НКВД–МВД генерал-майора Михаила Митрофановича Мальцева сделали почетным гражданином Воркуты. Дальше ехать некуда. Окрестности Воркуты усеяны безымянными могилами заключенных лагпунктов, когда-то во множестве здесь действовавших. А начальник всего этого «истребительно-трудового» хозяйства ныне в почете.

И что характерно: случай не уникальный. В Братске пару лет назад всерьез обсуждался вопрос о присвоении одной из улиц города имени Сергея Кузьмича Евстигнеева — бывшего в сталинское время начальником «Озерного» особого лагеря. В Норильске в 2001-м с большой помпой отметили 100-летие со дня рождения бывшего начальника Норильлага Аврамия Павловича Завенягина. Его имя носят металлургический комбинат, а также улица и площадь в Норильске (правда, еще с советских времен).

Мальцев всего-то три с половиной года, с марта 1943-го по сентябрь 1946-го, был начальником Управления Воркуто-Печорского ИТЛ и строительства, командовал комбинатом «Воркутуголь» НКВД, а запомнился на десятилетия. Кстати, в Положении о звании «Почетный гражданин города Воркуты» говорится, что это звание присваивается рабочим, служащим, инженерно-техническим работникам, пенсионерам, проживающим в Воркуте не менее 15 лет. Но когда сталинистов волновало соблюдение закона!

Вот цитата из местной газеты, мотивирующая посмертное присвоение Мальцеву почетного звания (статья анонимная, а называется «Генерал Заполярья»):

«Как-то летним вечером Мальцев шел со свитой по строящемуся городу, где впервые за Полярным кругом посадили молодые деревца, привезенные откуда-то издалека. Получилось даже нечто вроде бульвара, хотя и чахленького. На одной из скамеек уселся блатной вор и с нахальным независимым видом заплевал шелухой от семечек чистый, желтый песочек дорожки. Генерал рявкнул на него командирским басом и услышал от него то, что и должен был услышать: «Соси фал, генерал. И не кашляй!»

Мальцев не захотел сделать вид, что не слышит, вынул пистолет и с первого выстрела уложил блатняка наповал. Бросив свите: «Списать!» — он как ни в чем не бывало пошел дальше. А в акте о смерти потом указали, что она наступила в результате кровоизлияния в мозг. И не погрешили против истины».

Видать, у анонимного автора не нашлось более яркого аргумента в пользу «почетного гражданства» Мальцева. Наверное, именно так тоскующие по Сталину представляют себе метод наведения порядка и чистоты на улицах. Коротко и ясно, без всякой там тягомотины следствия и суда.

Ну а путь Мальцева на руководящую должность в ГУЛАГе вполне типичен. Родился в семье машиниста станции Никитовка Южной ж. д. в 1904-м. Его отец после 1917-го работал в системе НКВД — пример, ставший путеводным и для сына. С ранних лет он определился в своих политических взглядах. Отучившись 4 года в 2-классном железнодорожном училище, с февраля 1918-го партизанил в Бахмутском партизанском отряде М.А. Кабанова, а с марта 1919-го служил в РККА помощником начальника конной разведки 81-го стрелкового полка 9-й дивизии Южного фронта, участвовал в 1921-м в походе на Грузию и ее советизации. Демобилизован в июле 1922-го, работал электрослесарем паровозного депо в Черкасах, затем секретарем ряда райкомов и черкасского окружкома комсомола. С июля 1925-го он член коммунистической партии, и его комсомольская карьера плавно перетекает в партийную. С июня 1929-го Мальцев возглавил партколлектив сахарорафинадного завода в Черкасах. В 1930-м поступил на учебу в Энергетический институт на Днепрострое, затем перевелся в Новочеркасский индустриальный институт, который окончил в 1935-м. В мае этого же года устроился на работу инженером электромонтажных работ на Волгострой в Ярославле, и началась его гулаговская карьера.

С 1940-го Мальцев работал главным механиком и помощником главного инженера Волгостроя НКВД, а в апреле 1941-го получил самостоятельный участок — возглавил лагерь и строительство Верхнеокского гидроузла НКВД в Калуге. Начавшаяся война внесла свои коррективы в карьеру Мальцева.

В марте 1943-го Мальцева перебросили на освоение Печорского угольного бассейна. В записке Управления кадров ЦК ВКП(б), составленной в августе 1946-го, не скупились на похвалы Мальцеву: «Волевой, инициативный руководитель с большими организаторскими способностями», «прост в обращении, много уделяет внимания строительству бытовых сооружений». Действительно, Воркута получила статус города, и стараниями Мальцева здесь был создан невольничий театр, в котором заключенные артисты давали «Сильву».

В 1946-м молодой литератор, сценарист Леонид Агранович выехал в Воркуту. У него было задание подготовить сценарий для художественного фильма об угольном комбинате. Мальцев принял его радушно, показывал лагерное хозяйство. Конечно, в подготовленном материале о трудном, но ударном северном строительстве ни слова не говорилось о зэках. Вместо них — просто трудящиеся шахтеры. Тем не менее сценарий Аграновича «68-я параллель» начальство от ЦК раздолбало в пух и прах. Восхищение автора волевыми и деловыми качествами выведенного под псевдонимом Ларцев руководителя строительства было расценено как «пафос администраторства». Но не только о зэках умолчал Агранович в сценарии. За бортом оказались и некоторые откровения Мальцева. Генерал при первой же их встрече огорошил циничным признанием: «Здесь лагерь. И наша задача — медленное убийство людей».

В этом и была главная особенность людоедской политики сталинской индустриализации. С людскими потерями никто не считался. В этом смысле Мальцев был не лучше и не хуже любого другого начальника строительства и лагеря НКВД. Одних зэков с легкостью угробил, ему тут же подвезут других — посвежее, еще не растративших сил. Главное — план производства!

Воркутинские достижения Мальцева были замечены и оценены в Москве. Его сделали депутатом Верховного Совета СССР 2-го созыва, а в августе 1946-го даже прочили на должность начальника Дальстроя, но в конце концов выдвинули на должность не столь крупную, но очень в тот момент важную. В сентябре 1946-го Мальцева перебросили на новый ответственный участок работы. Он возглавил Саксонское горное управление в Германии, где ему предстояло организовать добычу урановой руды для советского атомного проекта. С 10 мая 1947-го он официально числится гендиректором советского акционерного общества «Висмут». В Саксонии Мальцев пробыл до июня 1951-го, а затем возглавил управление ИТЛ и строительства № 565 МВД, штаб которого располагался в Москве на Ордынке, 22, а лагерные отделения охватывали Москву и область. С июля 1953-го Мальцев руководил Главспецстроем Министерства среднего машиностроения. В мае 1954-го этот главк и военно-строительные части были переданы в подчинение МВД СССР.

Звание в системе НКВД Мальцев получил 15 октября 1941-го — майор госбезопасности, с 23 марта 1943-го он инженер-полковник, а 14 апреля 1945-го ему присвоено специальное звание комиссара госбезопасности и, наконец, при переаттестации на обычные звания 9 июля 1945-го стал генерал-майором.

Был отмечен Мальцев и высокими наградами. Медалью «Серп и Молот» Героя Социалистического Труда — 29 октября 1949-го, четырьмя орденами Ленина, орденом Красного Знамени — 30 января 1951-го, орденом Трудового Красного Знамени — 14 июля 1944-го, двумя орденами Красной Звезды, 14-ю медалями и знаком «Заслуженный работник МВД».

Свою главную награду — звезду героя — Мальцев получил за развертывание горнодобывающего комбината в Саксонии. Секрет успеха генерала Мальцева в добыче урановой руды прост. Он ввел гулаговские порядки на комбинате «Висмут».

Немцы-рудокопы размещались в казармах по 50—100 человек, выполнение ежедневных норм выработки считалось обязательным — иначе лишение дополнительных пайков и премий, поездок к семье и даже лишение горячего питания. Как отмечает историк Татьяна Тимофеева, в первые три года существования предприятия почти 50 тысяч рабочих дезертировали или разорвали трудовые договоры. Многие, опасаясь преследований за оставление работы, бежали в западные зоны Германии. И даже советские специалисты, причем довольно высокого уровня, уносили ноги из мальцевского мини-ГУЛАГа. Например, сбежал на Запад заместитель Мальцева — Салиманов. Его, конечно, выманили назад, судили и расстреляли в 1952-м. Лишь в 1950-м после длительных переговоров с немецкими профсоюзами и нажима из Москвы, озабоченной оглаской, какую приобрели мальцевские методы на Западе, в «Висмуте» полностью перешли к добровольному найму рабочих, существенно улучшив их бытовые условия. Как и в ГУЛАГе, любое недовольство рабочих «Висмута» подавлялось с помощью госбезопасности.

Вряд ли немцы вспомнят добрым словом безжалостного сталинского начальника. Не слышно голосов «благодарных» немцев о присвоении Мальцеву звания почетного гражданина, ну, скажем, города Ауэ, где было рудоуправление, или Хемница, где располагалась тюрьма советского аппарата МГБ при управлении «Висмута», в которой военный трибунал Группы советских войск в Германии судил немцев-шахтеров.

И вот ведь абсурд. Воркутинские школьники изучают «Архипелаг ГУЛАГ», благо он включен в учебный курс по литературе, а на уроках воркутоведения вникают в жизненные перипетии почетных граждан. Как совместить полную драматизма гулаговскую историю с сусальным образом почетного гражданина начальника Мальцева? Солженицын в своей книге не скрывает скепсиса по поводу услышанных им рассказов о Мальцеве, будто бы даже не принявшем «гебистского звания» и пожелавшем остаться военным инженером: «Мне как-то плохо верится: почему тогда не сшибли этого Мальцева?» — и добавляет: «Когда говорят о хороших, хочется спросить: хорошие — к кому?» И правильно! С октября 1941-го Мальцев осанисто выступал перед подчиненными в мундире майора госбезопасности и гебистским ромбом в петлице отнюдь не тяготился. А в апреле 1945-го получил спецзвание комиссара ГБ!

Это ж каким надо быть жестоким и беспощадным служакой, чтобы даже в ЦК КПСС за голову схватились и выразили возмущение, отметив «грубое администрирование и самоуправство» Мальцева!

Его карьера явно шла на убыль. В ноябре 1954-го в письме Административного отдела ЦК КПСС излагались причины снятия Мальцева с должности в Главспецстрое МВД — главная: «Не обеспечивает руководство Главком», а конкретно: «В 1953 году Совет Министров СССР за неудовлетворительную работу объявил т. Мальцеву выговор. Однако он не сделал из этого предупреждения должных выводов и в деятельности Главспецстроя продолжают иметь место серьезные недостатки — нарушение правительственных сроков окончания строительства и сдачи в эксплуатацию спецобъектов, допускается большой перерасход государственных средств и материалов. Кроме того, т. Мальцев не сумел установить правильных взаимоотношений со своими подчиненными, мало советуется по работе и проявляет к ним грубое отношение. <…> В методах его руководства подчиненным ему аппаратом отмечалось грубое администрирование и самоуправство».

Потеряв руководящую должность в МВД, Мальцев был в марте 1955-го откомандирован в распоряжение Министерства обороны, где стал заместителем начальника 9-го управления, а с 1960-го — начальником управления материальных фондов. С 1964-го работал начальником инспекции в Госкомитете, затем Министерстве энергетики и электрификации. С 1977-го и до самой смерти трудился в институте «Гидропроект». Умер Мальцев 25 апреля 1982-го.

...Теперь гулаговских деятелей кое-где поднимают на щит. Определенно, у нас в стране перестали различать добро и зло. Это и есть наследие советской тоталитарной эпохи. Хорошо жить в городах с такими почетными гражданами, как Мальцев, или, например, на улице Завенягина! Как будто время пошло вспять. Вроде как и не выходил за ворота лагеря.

Что вспомнят порабощенные русней народы, после того как скинут ярмо колониальной деспотии? Русские концлагеря, русские грабежи, русские убийства, русскую имперскую наркоторговлю и работорговлю?
Россия должна сдохнуть. После этого, с выжившими, будем разговаривать.

Прежде чем излагать ваши мысли, настоятельно рекомендуем ознакомиться с правилами комментирования на сайте, во избежание удаления ваших записей модератором.