Моя прабабушка Вера Ивановна Кузницина во времена гражданской войны сбежала в красную армию, переодевшись в деревенского паренька Володю Холкина. Свердловский писатель Семен Шмунцевич посвятил ее подвигу книгу «Серебряная звездочка», которая вышла в свердловском областном издательстве в 1948-ом году.

Замужем она так никогда и не была. Как говорила королева Елизавета, замужем за Англией, то есть замужем за Лениным. (Если конечно Ленина воспринимать не как человека, а как идею.)

Мой дед родился незаконнорожденным от комиссара Хряпунова. Семейная легенда гласит, что Хрянунов изнасиловал мою прабабушку прямо во фронтовом окопе, когда раскусил, что под видом смазливенького паренька скрывается девица. Впрочем, Хряпунов жестоко поплатился за свой поступок. Когда прабабушка добилась известного положения в красной иерархии, она арестовала Хрянунова, собственноручно пытала его, подвесила на дыбу и так и оставила умирать без еды и питья.

Мой дед конечно спрашивал, где его отец. Прабабушка не юлила (это было не в ее привычках).
- Твой отец, - говорила, - был хуже царя Николая, хуже Керенского, хуже Столыпина, даже хуже Деникина и Колчака. Резюмировала историю ее коронная фраза «Собаке собачья смерть». И еще у нее была любимая фраза (которая появилась намного позже, в семидесятые) – слова Маленького принца: «Мы в ответственности за тех, кого приручили».

Когда моя прабабушка в 1919-ом году сбежала из дома в форме красноармейца, ее мать (моя пра-пра-бабушка) долго не могла придти в себя. Даже потеряла память и перестала узнавать своих близких. Когда прабабушка вернулась с гражданской, приняла дочь за сына. И называла ее Володей вплоть до самой своей смерти в 1979-ом году в возрасте 102-х лет.

В 1935-ом Иосиф Виссарионович Сталин прислал моей прабабушке именную правительственную телеграмму с благодарностью за перевыполнение плана по древесине. Моя прабабушка в тот момент была председателем сельсовета станции Ляля Свердловской области. Прабабушка вставила телеграмму в рамку и так она у нее и висела на стене, как самая дорогая реликвия. Впрочем, как гласит семейное предание, прабабушкина подруга, председатель леспромхоза, видимо приревновав к вождю, однажды выбросила телеграмму в мусорку. Разразился страшный скандал. Прабабушка написала донос в НКВД, подругу арестовали и сослали на Колыму. Раскаявшись в истеричном поступке, прабабушка в течение пятнадцати лет каждый год ездила к своей любимой вымаливать прощение. Было получено прощение или нет и как дальше сложилась судьба подруги – неизвестно.

Активная участница красного террора (после возвращения с фронта в 21-ом, участвовала в карательных операциях губчека в должности командира особого батальона). Всегда перед расстрелом словно заклинание повторяла: «Собаке собачья смерть!» Враг съеживался в клубок (мне об этом прабабушка сама рассказывала), выглядел жалким как настоящая собака. Прабабушка делала несколько выстрелов в упор и один контрольный в голову.

Мне маленькому постоянно рассказывала на ночь одну и ту же сказку Демьяна Бедного про Бегляночку, дополняя ее романтическими историями борьбы с врагами советской власти. И так мне нравилась эта сказка, что я постоянно клянчил: «Расскажи, бабуль, про Бегляночку». Прабабушка ложилась рядом, обнимала меня и шепотом рассказывала. А еще она рассказывала, в каком замечательном мире мне предстоит жить. Сама-то она к сожалению не доживет, но вся ее жизнь посвящена этой цели: чтобы мы, молодые, жили в самом справедливом государстве.
А какие она пекла пирожки. Мм! С картофельным пюре, с творогом, с малиновым вареньем…

Утром будит меня: «Вставай поднимайся рабочий народ!» А вставать, ох, как не хочется. Проходит минут десять. Прабабушка кричит с кухни: «Олеженька, пирожки остынут». А я все нежусь. Тогда она приносит кастрюлю с пирожками мне в кровать и укоряет: «Эх ты, барчук». И с такой теплотой она произносит это свое «барчук», что я упиваюсь блаженством, ухожу с головой под одеяло и представляю, будто я в кабине космического корабля.
Иногда перед сном она рассказывала мне жуткие истории про попов и глупых верующих.

Ненавидела церковников всеми фибрами своей души. Ее воинствующая безбожность компенсировалась кристальной честностью и бессеребрянничеством. В начале пятидесятых, на закате сталинской эпохи, работала председателем горисполкома маленького уездного городка. Зарплата тогда у представителей власти была мизерной, меньше чем у рядового рабочего местной шахты. За попытку дачи взятки прямо у себя в кабинете из именного нагана расстреляла начальника заводской столовой.

Выйдя из тюрьмы через шесть лет, поступила на должность директора дома культуры завода имени Чкалова. Организовала заводскую театральную студию. Поставила шесть спектаклей в числе которых "Оптимистическая трагедия" Вишневского, "Любовь Яровая" Тренева (в этом спектакле сама играла заглавную роль) и др.

За успехи в творчестве прабабушку назначили худруком губернского драматического театра. Ненавидя Мейерхольда за преступления против народа, тем не менее была ярым адептом его революционной театральной школы.

В 1968-ом году получила звание заслуженной артистки РСФСР, в 1970-ом СССР, а в 1973-ем народной артистки СССР. Успешно сочетала творческую и полицейско-партийную работу. Параллельно с театром работала в местном КГБ в звании полковника, а также в должности секретаря областного комитета партии курировала культурную работу в области.

В 1975-ом году к прабабушке приезжал будущий президент России Борис Николаевич Ельцин. На тот момент секретарь Свердловского обкома. Их дружба продлилась вплоть до повышения Ельцина в 1985-ом году.

Перестройку прабабушка восприняла одновременно с энтузиазмом, и с грустью. Строчила письма в «Прожектор перестройки», которые так и остались без ответа. На почве фрустрации обострился диабет. Прабабушка скончалась в 1988-ом. За десять минут до смерти сказала моему деду (своему сыну): "Единственно, о чем жалею в жизни, что за последний месяц не уплатила партвзносы".