День 19 марта 2013 года — по стечению ряда обстоятельств — станет (стал на момент этой публикации – ред.) для католиков особым. Интронизация нового папы Римского пройдет в торжество святого Иосифа — в день именин его предшественника Бенедикта XVI, здравствующего, но отсутствующего на площади святого Петра, лишь молитвенно поддерживающего своего преемника из добровольного уединения в Кастель Гандольфо. Случай удивительный и беспрецедентный.

Пожалуй, удивление стало преобладающей эмоцией — как для католиков, так и для всего мира — по отношению к новому понтифику.

Папа с первых дней уже удивил многих — и не думаю, что это было намеренно. Он удивил кардиналов (напомнив об ответственности за его избрание), римлян (простым приветствием «Добрый вечер»), охрану (предпочтя автобус лимузину), жандармов (путешествуя по Риму без кортежа), церемониймейстера и службу протокола (надев привычные черные туфли вместо положенных красных)...

Он удивил иезуитов, став первым среди них папой Римским, и францисканцев, избрав для своего служения имя основателя их ордена, журналистов — развеяв миф о своей закрытости, и паломников, напомнив им перед воскресной полуденной молитвой о счастье быть милосердным.

Однако правильнее, пожалуй, было бы сменить субъекта действия: не «он удивил», а «мы удивились». Папа Франциск в своих поступках кажется мне совершенно естественным, цельным, последовательным и — что особо подкупает — открытым. На этом месте люди тертые и осторожные могли бы возразить: подожди, он еще покажет свою иезуитскую сущность, латинское коварство и итальянскую изворотливость... Что ж, поживем-увидим. Но я почему-то уверен, что как раз этого не увидим, а увидим другое, еще более удивительное.

Возможно, удивление стало одним из важных мотивов для Константинопольского патриарха Варфоломея I, когда он принимал решение о личном присутствии на интронизации папы Франциска. Его решение греческие СМИ уже назвали «историческим», поскольку после Великой схизмы 1054 года подобных прецедентов не было (речь идет именно о присутствии на интронизации — обычные встречи между предстоятелями проходят регулярно). Между тем представитель Константинопольского патриархата заявил, что жест патриарха «символизирует единство христиан всего мира».

Сообщение о том, что патриарх Варфоломей приедет на интронизацию папы Римского, появилось на ленте РИА «Новости» еще в пятницу, но до ажиотажного спроса и потребления дозрело к понедельнику.

И новость эта — с моей точки зрения — хороша во всех отношениях. Потому что трудно себе представить, что она может кого-то огорчить или — пуще того — оскорбить чьи-то религиозные чувства.

Во-первых, все происходит внутри христианского мира: первый по чести среди православных патриархов направляется к папе Римскому, чтобы поздравить его с избранием.

Во-вторых, все происходит по-братски: один из епископов хочет лично засвидетельствовать свое почтение собрату во епископском служении, причем преемство рукоположений обоих восходит к апостольским временам.

В-третьих, христианский жест доброй воли патриарха Варфоломея с очевидностью показывает стремление православного мира к уврачеванию тысячелетней травмы разделения Церквей, и, я уверен, этот жест с благодарностью будет принят Папой.

В общем, поводов для волнений вроде как не наблюдается. Сегодня папа Франциск получит паллий — знак власти первосвященника — из рук кардинала-протодьякона Жан-Луи Торана, того самого, кто 13 марта с балкона базилики святого Петра объявил городу и миру имя нового понтифика.

На протяжении веков ритуалы, которые использовались для интронизаций римских пап, многократно менялись, новоизбранные понтифики вносили в них изменения в соответствии со своими представлениями об уместном и прекрасном. В частности, папа Иоанн Павел I в 1978 году отказался от коронации, и его примеру последовал Иоанн Павел II, который затем поручил литургистам разработать обряд. Сейчас этот обряд, утвержденный Бенедиктом XVI, известен как Ordo Rituum pro Ministerii Petrini Initio Romae Episcopi (Порядок обрядов в период начала Петрова служения епископа Рима). Однако папа Франциск, обладающий полнотой власти в Католической церкви, также может внести любые изменения в этот обряд. И в очередной раз нас удивить.

...А накануне интронизации папы Франциска я, протирая в Москве экран телевизора, чтобы получше все разглядеть, испытывал особую солидарность с аргентинскими католиками. Вот их-то понтифик, известный ранее как архиепископ Буэнос-Айреса кардинал Хорхе Марио Бергольо, уж точно не удивил, когда попросил не лететь в Рим на его интронизацию, а лучше помочь бедным. Мало того что они осиротели, кафедра Буэнос-Айреса овдовела, так еще и в Рим не лети, деньги экономь, бедным помогай. Просто христианство какое-то!

«Просто христианство» — удивительные слова, которые я впервые увидел в паре у блестящего английского апологета Клайва Льюиса. Они, как мне кажется, точно описывают первые дни, первые речи, первые поступки папы Франциска. Они возвращают нас — как и задумал, наверное, понтифик — к евангельской простоте «Ассизского бедняка».

А наше удивление — по размеру и весу — как раз отмеряет дистанцию мира сего от проповеди святого Франциска, указывающей на Христа. «Он никогда не устает прощать нас, но мы порой устаем просить прощения» — вот о чем напомнил миру в воскресенье Франциск, папа Римский. Имеющий уши да услышит.