Я ехал в Копенгаген со смешанным чувством. Разразившаяся баталия на сайте (правда, почему-то только на моем) не давала однозначного решения в той сложной ситуации о высокой награде от имени воюющего народа. А открытое разделение чеченцев на четыре, если не больше, группировки, каждая со своим идеологическим настроем, не делала мой выбор легким и приятным.

Путь был долог: через Нью-Йорк и Лондон в Варшаву самолетом; оттуда в Ригу по делам мелкой чекистской крысы Саши Дюкова. Надо было навечно «отлить» его имя в гранитном списке невъездных не только в Евросоюз и страны Северной Америки, но и позаботиться о том, чтобы крыска фигурировала в консульствах всех стран мира.

Из Риги мой путь лежал в Украину. В тот момент, когда я выходил на прибалтийское летное поле, роскошный французский седан мчался из соседней страны по ночной дороге в сторону аэропорта Борисполь, где я и должен был перехватить руль у своей уставшей половинки и дальше ехать через всю Европу в столицу Дании.

В Киеве я не был уже много лет, но справочник местного МИДа категорически утверждал, что я имею право ступить на землю предков также просто, как делаю это по всему миру: без визы и предварительного согласия тех, «кому положено все знать». Тем не менее, я приготовил фотографию паспортного формата и даже запасся «приглашением», ожидая, что оформление моего вьезда потребует некоторого напряжения языка и определенных бюрократических движений.

Поэтому, я не без интереса выложил новенький паспорт (в старом было 300 страниц и более 500 виз) на стойку в Бориспольском аэропорту, за которой в униформе угадывалась статная и красивая на лицо украинская дивчина.

Смахнув синюю книжицу, красавица провела страничкой по сканеру, зыркнула глазами на монитор (обычно именно с этого момента, в странах СНГ за мной начинала образовываться очередь из прилетевших пассажиров) и звонко спросила:

- Как надолго к нам?

- На пару дней, - я лучезарно улыбнулся, переменаясь с ноги на ногу после утомительных скачков по Европе. – Меня должна ждать машина вон там, - я показал пальцем в направлении выхода, – на ней я планирую выехать в Польшу. Вот только посмотрю Киев...

Мою тираду прервал смачный шлепок пограничного компостера: «Добро пожаловать!»

Тут моя улыбка стала еще «ширше»: «Красавица! Да у вас уже как в Европ... Нет! У вас не как в Европе. ВЫ ЕВРОПА И ЕСТЬ!»

Радушное лицо за стойкой заулыбалось (вы когда-нибудь видели в той же Рашке улыбчивого пограничника или таможника?) и гарна дивчина сказала, что ей очень радостно слышать эти слова от путешественника.

В сущности, обыновенный разговор простых людей. Но какой разительный контраст с Совком! Нет, Украина уже НИКОГДА не вернется в «братство народов». Путь этой страны лежит в Европу. Через одно-два поколения, украинцы и вовсе перестанут ментально понимать русских, откатившихся в свой back to USSR.

Надо ли говорить, что я не помню, как прошел таможню. Кажется, просто вышел с тележкой через «Зеленый коридор»...

И вот, через несколько дней пути, мы оказались в Копенгагене, уже ночью переправившись на пароме, отчалив с немецкого Ростока. Я бывал здесь и раньше (мало государств в мире, в столице которых мне не довелось хотя бы менять вид транспорта) и центр города более или менее знал. Тем не менее, остро ощущалось отсутствие в машине навигатора. Но все равно, если вы ездили до цифровой эпохи по дорогам Токио и Парижа, Дели и Банкока, Лондона и Нью-Йорка, Сиднея и Джакарты, то накопленный опыт позволит вам крутить баранку где угодно более или менее уверенно, даже если вы только что сюда попали.

Правду говоря, мы все-таки ухитрились потеряться на дорогах южной Польши под Познанью. Балагуря под шорох шин по красивой дороге и украдкой поглядывая на милый моему сердцу профиль, я расслабился и опомнился только, когда увидел дорожный указатель «Прага – 81 км»!

Так мы оказались в Южных Судетских Альпах вместо Западных границ Германии. Пришлось порулить по местным горным дорогам, наугад в ночи выбирая направление. Но такие приключения, когда они совершаются вами вместе с любимой женщиной, только добавляют шарма поездкам... Это как неожиданно для возлюбленной, преподнесенный ей «Шанель».

Ночной Копенгаген производил впечатление странного городишки. По мировым меркам, он больше напоминал городки на побережье Италии, по архитектуре – финские, а вот люди... Людей было не просто многовато для трех ночи. Если бы не ночной сумрак и свет фонарей, я бы мог запросто посчитать, что сейчас час пик на улицах Манхеттена. Причем, 90 процентов из них были на велосипедах, и именно они чувствовали себя королями местного движения.

Чуть не пропустив очередную велосипедистку под колеса «Рено», я притормозил у скромного отеля. Молодой портье прекрасно говорил на английском, но я все-таки посчитал, что он путает местные кроны с долларами. Клочок бумаги и ручка помогли мне уразуметь, что парень, из ночью живущего Копенгагена, ничего-таки не путает. Номер стоил как приличные апартаменты на Пятой авеню.

- А сколько звезд у вашего отеля? - Поинтересовался я.

Датчанин гордо выпрямился, сделал грудь колесом и твердо смотря на меня как император на нерадивого и бестолкового слугу, гордо изрек: - ТРИ!

Оставшиеся пару часов до момента, когда нужно было ехать по указанному в программе Конференции адресу, мы провели прикорнув друг на друге, в машине припаркованной на обочине около здания телефонной компании. Я безошибочно умею выбирать площадки в любом городе мира, где ночью вас не потревожит полиция, но и отморозки тоже не появятся. Хотя последних в Копенгагене можно не опасаться, если судить по количеству непристегнутых велосипедов на улицах и просто-таки гигантскому зданию центра, на котором красовалась надпись «Потерянные и найденные вещи».

В шесть утра я погнал мягко стелющийся серебристо-серый «Рено» к адресу дома, который находился в 30 километрах от центра Копенгагена. Фактически, это был уже не пригород, а другой скандинавский городишко.

Мимо мелькали опустевшие улицы, тоннели с вентиляторами и рощи начинавших зеленеть деревьев. Через полчаса, орентируясь по карте, извлеченной из Гугла, мы притормозили у двухэтажного особняка на крошечной улочке. Никакой конференцией здесь и не «пахло». Вместо скопления бравых чеченцев, невыспавшиеся путешественники лицезрели средних лет даму, выгуливавшую двух мелкопородистых собачюшек на длинных шлейках. Они все время старались запутать ноги своей хозяйки, как запутался и я с этим приглашением на Конференцию.

Мое настроение быстро стремилось к абсолютному нулю. Нет! Таранить пустой дом местного координатора высокого кавказского собрания я не собирался, уразумев, что в программе указан его домашний адрес, по которому мы и приехали. Поймав чей-то сигнал в Сети, я «присосался» с чужому интернету и тщетно пытался прозвониться на телефонный номер, указанный в программе Конференции. Машину сотрясали гудки несшиеся из распахнутого лаптопа, меня - волны негодования, но дела это не меняло...

Наконец, отправив по дюжине адресов сообшение не очень, скажем, лицеприятного характера про то, что я думаю о внимании к приглашенным, я стал фотографироваться у серого, наглухо закрытого особняка. Надо же было иметь доказательство, что я тут, черт возьми, все же был! В конце этой яростной фотосессии «Ах посмотрите, какой я тореадор!», пришло первое сообщение от Казбича Чеченского. В нем мой друг просил меня нажать тапочкой на тормоз, а не брать штурмом местный Парламент и не рваться высказать королеве Маргрете II лично все, что я думаю по поводу бессонной ночи в ее столице. А вскорости посыпалась сразу дюжина писем с заветным адресом гостиницы, в конференц-зале которой уже шла встреча. Но главное, там можно принять душ и вытянуть уставшие ноги!

Посмотрев на часы, я проворчал, что вот теперь в самый час пик нужно «пилить» через весь Копенгаген, в поисках труднопроизносимого адреса. И опять ошибся… В десять утра столица Дании была пуста, как скорлупа выеденного яйца! Редкие машины на просматриваемых из конца в конец улицах, при полном отсутствии пешеходов и даже велосипедистов, резко контрастировали с ночной жизнью этого уютного городка на самом краю Света.

«Может сегодня у них праздник дневного сна?», - устало пошутил мой штурман.

«Угу», - буркнул я, выворачивая руль перед очередным дорожным знаком, значения которых я успел забыть в Америке два десятка лет назад.

Ву а ля! Наконец! Вот оно! Приземистое здание гостиничного комплекса рядом с двумя по разные стороны падающими башнями близнецами. Да... не один Париж сходит с ума от безбашенных архитекторов.

Лихо, как мне казалось, припарковавшись у приличных размеров каменюки покрытом мхом, я хлопнул дверцей и все еще попыхивая, как остывающая пароходная труба, строевым шагом направился к «рецепшн».

«Если не ошибаюсь, господин Мельникофф?», - чей-то незнакомый голос раздался у меня за спиной. Я резко обернулся. В холе стоял Ахмед Закаев и тянул мне руку...

Так, с приключениями, перелетев океан и вволю попрыгав на самолетах по Европе, прогнав машину через пять стран, я, наконец, очутился среди тех людей, имена которых знал вот уже десяток лет, но ни одного из них никогда не видел в глаза.

Быстро сменив дорожный костюм на более приличный и подобающий моменту, я прошмыгнул в зал, где гудел тот самый чеченский форум. Мельком отметив наличие синхропереводчиков в кабинках, я с удовольствием пристроился рядом с Майрбеком Тарамовым, который обрадовался мне, как старому доброму другу.

Высокое собрание имело официальное название «Чечня в контексте возможных изменений в России», пребывало в статусе Международной конференции и собрало в зале чуть-ли не сотню человек. Я повел глазами по залу и про себя присвиснул. Напротив, через стол сидел член Палаты лордов Великобритании барон Джадд. Рядом с ним долговязо торчал бывший президент Литвы, а ныне член Европарламента Ландсбяргис и чуть дальше сенатор Сейма Польши Ромашевски. Внимательно слушал очередного выступающего Тор Халворсен, президент «Freedom Forum Oslo», а сразу за его спиной я видел хорошо знакомую по фотографиям Эллу Кесаеву из «Голоса Беслана», которая что-то доверительно шептала Ритасу Купчинскас, члену Сейма Литвы. Наконец, я видел прямо перед собой затылок сына президента Масхадова Анзора, а лицом ко мне сидела его мать Кусама.

Лежащий передо мной график выступлений говорил о присутствии очень видных в мире правозащитников. В составе конференции указывались председатель группы парламентариев Сейма по связям с ЧРИ Купчинскас, генеральный секретарь международной группы парламентариев по проблемам Чечении Эндрюкайтис, Рубати Митцаева, Аминат Саиева, известный чеченский писатель и историк Хасан Бакаев, Марат Ильясов... Приятно удивляло присутствие народных артистов Бирлант Арсамирзоевой и Зайнди Хасанова. Как потом напишет в своих воспоминаниях Магомед Муртузалиев: «Когда я узнал, что в Конференции примут участие все эти легендарные личности, я понял, что оказался в «колеснице истории».

«Так», - сказал я сам себе, - «значит, «Колесница Истории».
Ну, прокатимся! По России...

Стало жутко интересно. Я люблю влазить в ситуации, когда куча зубоскалов и импотентов от политики аж подпрыгивают от немочи, стараясь полить грязью того, кто занимается делом. А господин Ахмед Закаев, похоже, именно таким человеком и оказался.

Вряд ли меня можно обвинить в пристрастии к кому бы то ни было. Я крыл своими «информационными бомбами» не только русских безмозглых чекистов. Доставалось от меня и Владимиру Буковскому, и Виктору Резуну. Особой любовью пользуется чекистский вариант русской «Викапедии», на которую мои юристы все никак в суд не подадут – уж больно изворотливые там «смотрящие» - что твои первостатейные пидарасы в зоне. Но зато название «Чекапедия» как приклеилось. Доводилось получать от меня ресурсам и самого господина Закаева. А тому же Майрбеку Тарамову, при нашем телефонном знакомстве состоявшемся десять лет назад, я не нашел ничего лучшего, как сказать: «попрятались по Европам, как крысы...» И вот он, мой Друг, сидит по левую руку и тихим голосом подсказывает мне: кто есть кто в зале.

Тем временем один докладчик сменял другого по четко соблюдаемому графику. В организации чувствовалась рука опытного дирижера, мастера своего дела. Ошибка с адресом была просто накладкой. Пригласившим лорда Джадда было не до ушлого американца, вздумавшего прокатиться на своем авто по всей Европе.

К сожалению, я пропустил утренние выступления лорда Джадда и экс-президента Литвы Ландсбяргиса, зато теперь оказался в самой гуще чеченских споров.

Вот вышла к трибуне Хазман Бакаева с рассказом о положении беженцев в странах Европы и мало хорошего сказала о Польше. Действенность ее слов можно было бы поставить под сомнение, не сиди прямо напротив трибуны сенатор Збигнев Ромашевски, который менял цвет лица от малинового до белесого.

А вот уже показывает диаграммы на экране и рассказывает о положении чеченского языка в мире историк и языковед Болатойх Джамболат.

Я все-таки бывший ученый и могу отличить наукообразность в речи от грамотности и информативности. И тут не подкопаешься.

Следом миловидная чеченка рассказала о переводе национальной письменности с кирилической абракадабры на общепринятую латиницу – еще один шаг в попытке сохранить национальную идентичность для чеченских детей, растущих по всей Европе.

Рубати Митцаева еще раз попеняла господину Ромашевски за положение чеченских беженцев в польской эмиграции. Причем, с конкретными фактами, именами, цифрами...

Тут меня накатило вдохновение, и под общую волну, попросив у Закаева три минуты, я выпрыгнул, как черт из коробочки и выдал тот самый «спич на одном дыхании», обращаясь к лорду Джадду и сенатору Ромашевски глаза в глаза: «А не стыдно ли вам, господа хорошие, садиться за стол переговоров с уголовными приступниками в Кремле?!» К моему удивлению, Збигнев не выдержал, и тут же вышел к трибуне, где громко и четко сказал, что ему стыдно.

Это производило впечатление. Я имею в виду всю конференцию вцелом.
Мне доводилось встречаться с президентами стран. От личных, совершенно неформальных и непротоколируемых встречь, до участия, в так называемых, бизнес-завтраках, когда на мероприятии присутствует элита большого бизнеса Америки. Сплошь миллиардеры, люди, которые привыкли выражать свои мысли открыто, добиваясь концессии на разработки, и готовые вкладывать в страну громадные деньги.

Мне доводилось бывать и на приемах в посольствах, когда хорошо подвыпившие леди и джентельмены, в приватной беседе могут обменяться личным мнением по весьма щекотливым темам. Я даже ухитрялся встречаться с госсекретарями и послами азиатских стран в ночных барах Манхеттена. Но не могу похвастаться, что когда-либо я слушал столь аргументированные доводы политического характера, которые вот так, публично, доносились до сведения ключевых членов правительств. Тому, кто стоял за организацией этой конференции, можно было поставить прижизненный памятник.

Разительно менялся политический климат! Какому политику высокого ранга, десять лет назад, могло стукнуть в голову высказать публично свою точку зрения о московских «братках», назвав начальство русских военными и уголовными преступниками?

И вот, пожалуйста! Тор Халворсен из Норвегии, посмееваясь, рассказывает почтенной публике, как утром он давал интервью национальному телевидению Дании и на вопрос о Путине, ответил, что русский премьер – банальный вор и уголовник!

Все-таки мы не зря метали громы и молнии в направлении России все эти годы. Русские на глазах становятся нацией изгоев! И в этом имеется большая заслуга всех присутствующих здесь.

А еще передо мной лежали хорошо изданные журналы и книги о различных аспектах чеченской истории и культуры. На чеченском, русском, турецком и английском языках. Это были не ротапринтные издания, а нормальный многоцветный офсет, с помощью которого я издаю свои альбомы для небедных покупателей Америки.

Люди шли и шли на трибуну. Выступающих было много. Из динамиков неслась чеченская, английская, русская речь. Я начинал понимать простую истину. Совершенно неважен статус людей, все это организовавших. Если это будет даже частное лицо, то именно оно достойно представлять свой народ. Ничего подобного, нигде у чеченцев я еще не встречал. Я уже привык за много лет к тому, что одни группировки клеймят другие, вцепившись в «клаву», как в автомат, и поливая без разбора придуманных «оппонентов», забыв при этом такое гордое слово настоящих горцев, как «честь». Здесь же я не слышал ничего подобного не только в выступлениях, но даже в кулуарных беседах. Лишь однажды, я сам бросил реплику Ахмеду Закаеву, что золотая монета, отчеканненая им и переданная первой семье, которая его лично не жалует ни как политика, ни как человека, вызовет лишь очередной «писательский» приступ. Господин Закаев пожал в ответ плечами и ответил моей же любимой поговоркой: «Делай, что должно, и будь, что будет». Речь шла об одной из двух золотых монет достоинством в одну тысячу Нахар (эквивалент 1 тысяче Евро). Монета № 1 передавалась семье Д. Дудаева, а монета № 2 семье А. Масхадова. Коллекционная стоимость этих раритетов уже сегодня иногократно превосходила их номинал. Устроители праздника это прекрасно понимали.

После концерта с великолепным чеченским тенором, начались награждения. Здесь я должен остановиться подробнее. Еще до начала торжественной церемонии я «обследовал» стол с приготовленными наградами и был на сто процентов уверен, что ордена получат лорд Джадд и сенатор Ромашевски. Именно эту версию, в качестве живой Кассандры, я гордо озвучил «по секрету» своей половине, предвкушая сорвать восхищение проницательностью и осведомленностью (все мы мужики собраны из одного конструктора).

И надо было видеть мою вытянутую физиономию, когда Джадд и Ромашевски получили... сувенирные подарки в виде чеченских башен! Великолепно исполненные, мастерски раскрашенные, это были дорогие, но сувениры!

А золотые ордена тогда кому?!!

Закаев не спешил удовлетворить мое любопытство. Майрбек Тарамов гордо вышел в центр зала и долго зачитывал лауреатов литературного конкурса «Чеченпресс», который он же и организовал. Каждому победителю полагалось по диплому и конверту с хрустящими ассигнациями Евросоюза. Главная награда в 500 евро досталась Олесе Корниенко – беженке живущей в Канаде, которой, по просьбе Майрбека, я и взял на себя обязанность отправить диплом, сборник конкурсных произведений (довольно толстая книга) и деньги уже из Штатов по моему возвращению.

Наконец, вот оглашаются имя первых награждаемых. На английском и русском (языке врагов, а что делать – 400 лет оккупации!) звучат в зале чеченские имена:

«Присвоить почетное звание «Народный артист Ичкерии» Зайнди Хасанову, солисту Майнингенского оперного театра (Германия)»…

«...за большой вклад в развитие и пропаганду национальной культуры и искусства присвоить почетное звание «Заслуженный деятель искусств» Султану Юшаеву, художнику»…

И тут же, следом:

«Народная артистка ЧРИ Арсамирзоева, являясь патриоткой и истинной дочерью своего народа, посвятила свой талант делу построения Чеченского Государства. Легендарная Чеченская певица Бирлант Арсамирзоева воспевала в своих стихах и песнях героев чеченского народа и внесла огромный вклад в дело воспитания патриотизма и поднятия боевого духа. На основании вышесказанного, наградить Бирлант Арсамирзоеву высшей государственной наградой Ичкерии – орденом «Къоман Сий».

«Вот те на!», - подумал я. Вот тебе и барон Джадд!

Вдруг прозвучало хорошо мне знакомое имя Саид-Эмин Ибрагимова. Того отважного рыцаря, кто голодал перед зданием Парламента Европы. В свое время, потрясенный этим поступком до глубины души, я писал восторженное обращение к Саид-Эмину. Не могу отказать себе в удовольствии, привести постановление полностью:

«Во имя Аллаха Милостивого, Милующего!

Жестокая война, начатая Россией 16 лет назад, вылилась в систему коллективного наказания чеченского народа и вынудила сотни тысяч наших соотечественников искать убежище за пределами своей исторической Родины. Сайд-Эмин Ибрагимов, являясь последовательным сторонником построения независимого чеченского Государства, последние 10 лет проживает в Страсбурге, Франция. Сайд-Эмин Ибрагимов продолжает борьбу за независимость ЧРИ и отстаивает интересы Чеченского народа во всех международных институтах. Он системно проводит мониторинг работы Парламентской ассамблей Европы по ситуации в ЧРИ. Постоянно проводит митинги и демонстрации с целью привлечения внимания к проблемам своей исторической Родины. Сайд-Эмин Ибрагимов является автором петиции в адрес Совета Министров ЕС с разоблачениями пассивности Европейской политики в отношении событий в ЧРИ. Сайд-Эмин Ибрагимов в эти тяжелые для чеченского народа годы проявил себя патриотом своей Родины, неоднократно объявлял бессрочную голодовку у стен Совета Европы с требованиями признания акта военной агрессии России против ЧРИ, подвергая себя и свое здоровье опасности».

Учитывая вышеизложенное, руководствуясь статьей 80 Конституции ЧРИ, Кабинет Министров ЧРИ постановляет:

«Наградить Специального Представителя ЧРИ в международных институтах, Вице-Премьера Правительства ЧРИ Сайд-Эмина Ибрагимова высшей Государственной наградой ЧРИ – орденом «Къоман Сий».

Последнюю награду, и тоже орден «Къоман Сий», получил Карл Эрик Фоверсков – гражданин Датского Королевства, который с момента начала вооруженной борьбы чеченского народа за свою независимость, последовательно и бескомпромиссно защищал политические права чеченской диаспоры, а также интересы конкретных чеченских граждан, оказавшихся в поисках убежища на территории Дании. Тот самый господин Фоверсков, у дома которого я рассылал гневные письма по своей электронке.

В общем, вот так. Лорды, бароны и сенаторы не были обойдены вниманием. Им полагались ценные подарки. А высшие награды своей родины получили артистка и правозащитник, чуть было не отдавший душу Аллаху в результате многодневной голодовки в том возрасте, когда начинают обращаться к диетологам.

Да еще два иностранца: господин Фоверсков, прослезившийся Почетный Консул ЧРИ в Дании, пятнадцать лет волонтерствоваший для чеченского народа, да ваш покорный слуга, имевший честь быть награжденным воюющей страной высшим боевым орденом «Герой Нации», или по-чеченски «Къоман Турпал».

Конечно, я знал, что меня ожидает высокая награда. Правда, вот какая? Чеченская диаспора несколько раз принималась обсуждать в Сети вопрос о моем награждении то тем, то иным знаком отличия, но я, если честно, относился к этому индифферентно, полагая, что тратиться на настоящую государственную награду, которая изготавливается из золота высокой пробы, платины и драгоценных камней, никто не станет. Да и так ли уж важно награждать меня за личную информационную войну со страной выродившихся орков? Я ведь их не расстреливаю и не подрываю в горах. А морально русский народ настолько деградировал, что мне было впору вручать знак тореадора, но с оговоркой, что я сражаюсь со свиньями, а не с быками.

Но не мне судить, достоин ли я этой награды. Как и некому судить из чьих рук мне ее принимать. Но хорошо знающим меня по «Свободе Слова» оппонентам (не русским – это враги), я скажу так: «То дело, которое делает Ахмед Закаев, потянет на десять таких орденов как мой, и еще на дюжину других. Ибо среди вас есть истинный чеченец, который не думает о своей славе, а методично и упорно исполняет дело своей достойной жизни. Дело настоящего сына чеченского народа»!

Как-то внезапно, я вдруг понял, что же объединяет меня с этими людьми. Взгляд! Их глаза. Он у них такой же мудрый, чистый и открытый, как на старых фотографиях моих казацких предков. Им нечего скрывать, уже нечего бояться и все они здесь собравшиеся – честь и совесть своей нации.

За два дня проведенные в непрерывных разговорах с вайнахами из Норвегии, Дании, Англии, Австрии, Германии, Польши и даже из России, я не услышал ни разу простого намека на тех людей их же крови, о существовании которых я знал и которые проводят значительное время в Сети, стараясь доказать всем и вся «прокремлевскую» сущность этой Конференции.

Мне вот только интересно, из каких соображений «Кремль» тратит средства на то, чтобы здесь говорили про Россию то, что было сказано? Это из своего бюджета ФСБ отвалил на золотоплатиновую с девятью изумрудами звезду? Ладно там, ордена для певцов и правозащитников. Они люди как люди. Но вот пару тройнских унций и пяток каратов для награждения идеологического врага... Круто их тогда г-н Закаев разводит. Все равно, как если бы Сталин для Гебельса позволил брюликов в Гохране СССР наковырять в 1945 году.

Или именно русские с удовольствием проплатили доклад Эллы Кесаевой, в котором она конкретно назвала ФСБ России главным и единственным инициатором захвата школы в Беслане и последующего огневого штурма? Само появление этой женщины на чеченской конференции – уже сенсация! Но особенно сенсационно звучал здесь ее доклад.

Можно сколько угодно фыркать в Сети и на самодятельных ресурсах несогласным с позицией Ахмеда Закаева. Но когда эти, с позволения сказать, «горцы», широко открывают шланг гавномета собственного производства, зажмурив при этом глаза, заткнув покрепче уши, и вопят истошным голосом, что де вот они легитимны, а Ахмед Закаев нет, то мне хочется сказать только одну вещь. Правительством своим любой НАРОД считает ту группу людей, которая делает максимально возможное в интересах именно этого народа. Пока я вижу только две такие группы: одна из них воюет в горах Кавказа, вторая – на идеологических и международных фронтах Европы. Все остальные не более легитимны, чем прошлогодний снег.

Можно до полного отупения бить себя кулаками в гордо выгнутую грудь и орать до хрипоты на форумах про указы, приказы, уложения и положения. Что такое совковый бюрократ, нам, родившимся в СССР, более чем хорошо известно. Ни один бюрократ ни в жизнь не слезет со своего теплого кресла, пусть даже виртуального, пока ему народ не отвесит смачного пинка, под ставший плоским от долгого сидения, зад! Мой совет таким «радетелям» интересов за дело чеченского и иных кавказских народов – засуньте свои бумажки о лигитимности глубоко (yeh – сами знаете куда!) Вы для настоящих чеченцев НИКТО!

Ну и о России. Здесь особый разговор.

Когда-то я заключил сделку со своей Совестью, которая и есть для меня Бог. О том, что выпущу в дорожную пыль всю кровь русских. Изничтожу сам род свиной. Выпотрошу теплую тушу и выброшу кишки многомиллионного народа-пидараса на съедение горным волкам!

И вот, волки пришли за добычей. И принесли мне Небо в Алмазах!

Кто-то стыдливо называет русский народ чекистами, кто-то русистами или отморозками, указывая популяцию свиней в процентах.

Нет, братья мои! Это сто миллиона УРОДОВ по уши замазанные кровью!

Каждый второй, четвертый, первый (кто их, собак, считал?) из этого народа готов убивать НАШИХ стариков, женщин и детей!

Русский – это отголосок дарвиновского аттавизма! Нет у этой нации ни Бога, ни Совести, ни Души! Как нет у них и самого главного – Ума!

Каждый народ выбирает себе символы по величию национальной Души. Кавказцы умирали и умирают за Свободу.
Русские 400 лет посылают в горы Кавказа Смерть, которую на штыках несут сыны России.
Так пожелаем русскому народу уйти вслед за своим символом – Будановым. Навсегда. В Ад!

Да будет так! Иншалла.

Сергей Мельникофф